Андрей Комиссаров выступил на региональной конференции по вопросам беловоротничковой преступности

В спорах между бизнесменами одной из сторон иногда привлекаются правоохранительные органы. Часто сотрудники правоохранительных органов принимают одну из сторон конфликта: либо намеренно, либо их используют вслепую.

 Первый пример. У одного из партнеров есть аффилированные компании, одна из которых получает вызов в правоохранительные органы с требованием представить все документы. Ссылаются на возбужденное следственным комитетом уголовное дело, на отдельное поручение следователя и требуют предоставить все документы: договоры, спецификации, счета–фактуры, счета–письма, деловые ведомости, книги покупок–продаж, выписки о движении средств по счетам. Запрос подписан замначальника управления. Начинаем узнавать. Оказывается, дело возбуждено по ст. 105 "Убийство". В нем нет этого отдельного поручения, эти предприятия, которые получили запрос, в нем не упомянуты. На момент прихода к нам запроса это уголовное дело уже находилось в суде. И самое интересное — когда мы попросили эксперта посмотреть документ, он сказал: хорошая, красивая копия, сделанная на цветном "ксероксе". Более того, встречаться в кабинете на Чайковского сотрудник не хотел, всем директорам предлагал встретиться в кафе или подъехать к ним домой, пообщаться в неформальной обстановке. Но при том при всем пугал — и так далее. Мы предполагаем, что эта информация была нужна вовсе не для расследования дела, а для целей, преследуемых второй стороной корпоративного конфликта.

Второй момент, когда органы действуют против нашего клиента законным способом. Таможенная фирма, спор между двумя учредителями, один из них знает всех поставщиков, всю ситуацию со вторым учредителем. Подделывает электронную ци

фровую подпись, завозит от имени оппонента станок стоимостью $1 млн на таможню и пытается растаможить. По звонку контейнер вскрывается, и все видят, что стоимость этого станка — 100 рублей. Возбуждается уголовное дело. Наш доверитель пишет заявление, возбуждается второе дело: что подделана ЭЦП, что это не он завозил станок. Но правоохранительные органы, понимая, что уже возбуждено дело, имеют возможность проводить любые следственные действия: обыски, выемки всех документов, всех компьютеров у клиента. Это парализует фирму на долгое время: можно ходить месяцами и доказывать, чтобы получить все это назад. Заказчик уже добился определенного результата.

Другой пример: дело возбуждено, но следователь подменяет понятия. У клиента было помещение, и ему был наложен запрет на распоряжение этим помещением. Чтобы клиент был более сговорчивым, следственные органы сделали вид, что они не понимают разницы между запретом на использование помещения и запретом на распоряжение. Соответственно, пришли, сделали маски–шоу, выкинули всех арендаторов из помещения, заварили дверь. Было разбирательство по обжалованным действиям следователя в суде. И вот суд через два с половиной месяца обосновал, что действия следователя незаконны. Но клиент за это время потерял много денег на арендаторах, и ему надо было найти новых арендаторов, а те не очень–то хотели туда идти, потому что понимали, что их тоже могут выкинуть из помещения, как это сделали с предыдущими. Зато оппоненты добились своего: клиент стал более сговорчивым.

Источник: Деловой Петербург
Фото: Деловой Петербург